Молния

Проснувшись (или – пробудившись ото сна, привычно родилась мысль), он сразу понял, что находится в незнакомом месте. Это соображение выгнало остатки сна, и Мэл принялся оглядываться. Ага. Он лежит на кровати, а рядом спит девчонка. Ну, как обычно. А ничего, симпатичная, - машинально отметил Мэл. Впрочем, значения это не имеет.
«Черт, куда я штаны закинул?» - Мэл вылез из кровати и теперь старался по возможности тихо найти джинсы, сброшенные вчера вечером в большой спешке. Всегдашняя проблема в девчоночьих квартирах – найти утром джинсы… Дома он всегда швырял их в строго определенное место – на стул… или под кровать, если был в плохом настроении.
«А, конечно, вот же они», - Мэл перегнулся через угол кровати, подобрал искомую шмотку (гы) и облачился в нее (еще раз гы – отметил внутренний голос удачную мысль). Шорох джинсовой ткани неожиданно разбудил девушку. Она блаженно потянулась, раскрыла глаза и тут же нахмурилась.
Ты уходишь?.. – растерянно протянула она. Мэлу стало слегка не по себе. В этот раз он надеялся свалить тихо.
Ну, солнце мое, мне надо бежать, - объяснил он как будто ребенку. Уйти молча, увы, не вышло – куда-то задевались любимые темные очки… без них он уходить не собирался в любом случае.
Девушка резко села, прикрывая грудь одеялом. Естественный рефлекс, подумал Мэл, запихивая очки в нагрудный карман. Она почувствовала его отчужденность и, следовательно, стыд нахождения обнаженной перед одетым чужим человеком. «Да что я парюсь, о чем она думает? – даже разозлился он. – Старею?..»
Но ведь… - спросонья она плохо соображала, и была слегка по-детски напугана. – Впрочем… что это я… ты ведь позвонишь, когда освободишься? да?..
Конечно, позвоню. – Мэл поднял гитару, чмокнул девушку в щеку, закинул инструмент за плечо и быстро вышел. Чуть было не оглянулся, но, к счастью, вовремя сдержался.
***
В этот раз он не врал. Ему действительно надо было спешить. Десять минут в тряском душном автобусе, потом минуту пешком, в старое желтое здание, украшенное лохмотьями осыпающейся штукатурки. Темный прохладный подъезд. Железная дверь.
Ну, я пришел, - объявил он открывшему мужчине.
Ээ… Мэл? Проходи.
В комнате ничего не изменилось с тех пор, как он был здесь последний раз. Кучи разных девайсов и свитчеров громоздились между расставленной и разбросанной аппаратурой. В углу приткнулся компьютер на столе, заваленном пакетами фастфуда и пустыми бутылками. На мониторе висело главное меню Disciples.
Ну, как там наши дела? – тоном «поинтересовался» сразу перешел к делу Мэл.
Ты понимаешь, есть разные нюансы…
Мужчина говорил довольно долго. Мэл в это время бродил по комнате, поднимая и разглядывая отдельные интересные предметы. Все было ясно еще с первых слов. Записи опять не будет. Не в первый раз. Он особо и не надеялся… или нет? Мэл удивленно попытался разобраться в своих ощущениях. Оказывается, он действительно подсознательно верил, что сегодня – именно сегодня! – проявится наконец справедливость. Ассоциируемая в последнее время с записью на «студии» этого невысокого плотного мужика – так он гордо называл свою установку звукозаписи. Не то чтобы это очень нужно было Мэлу… просто у мужика были связи, и, подкинь он запись «кому надо», Мэл наверняка получил бы пару приглашений на выступления или на другие записи… его бы заметили наконец «наверху». Потому что пел он явно лучше большинства «эстрадных исполнителей», раскрученных ничтожеств… тихо, тихо, Мэл, чего это ты раскипятился? Спокойно… не в первый раз тебе отказывают, и не в последний, но ты же знаешь – потом поймут, кому надо – те оценят… блин…
Что-то тянуло в душе. Это очень напоминало верный признак любой несвободы. А свою свободу Мэл привык ценить выше очень и очень многого.
Вспомнив об этом, он слегка расслабился. «По крайней мере, я не изменю своим принципам», - подумал и довольно улыбнулся. По-прежнему не слушая мужика, подошел к окну, отдернул штору, распахнул одну створку. Шумно втянул в себя воздух летнего утра, июньскую зелень, широкие облака, ненапрягающее солнце; подставил лицо холодному еще ветру, закрыл глаза… «Утро пришло», - расслабленно подумал. Так начинается его утро – не с постели с девушкой, и не с беготни по делам…
Оторвался от окна, повел плечами, разминаясь, с жалостью глянул на бубнящего мужика, сказал голосом совсем нездешнего человека: «Чао» и двинулся к выходу.
-… когда что-то изменится, я тебе позвоню; будь на связи, не исчезай из города, - заторопился мужик, но дверь за Мэлом уже захлопнулась.
Нездешнего человека, с удовольствием подумал он, спускаясь по лестнице. Вдохнув ветра, он переставал быть человеком, он становился сплошной загадкой, полуулыбкой, изменчивым порывом ветра… Ветер – это свобода. Свобода – это жизнь. Или жизнь – это свобода?..
Подмигнул солнцу, выйдя из подъезда. Солнце подмигнуло ему из-за длинных больших облаков. Солнце – это хорошо. Ветра без солнца не бывает. Без ветра не может быть свободы.
Куда теперь? Домой? Нет… утро по-другому началось. Лучше – в гости. Кто ближе всех живет? Сашка? Отлично, двигаем к Сашке. Не рано? Девять… Нормально, нефиг долго спать, это вообще вредно.
По дороге, надев очки, Мэл получил возможность размышлять. Темные очки имеют три функции. Раз – защищать устающие глаза от солнечного излучения и пыли. Два – просматривать окружающее так, чтобы снаружи зрачков не было видно (это если есть настроение). Три – защищать мысли от возможности внешнего считывания. Сейчас он надел их для третьего варианта, лишая себя возможности визуально наслаждаться утром. В очках, со смещением гаммы к фиолетовому – какое там наслаждение…
Мэл поймал себя на том, что начинает мыслить физическими штампами и терминами. Это плохо – это тоже признак несвободы. Настоящая свобода – это легкость; в физике наличие смысла убивает легкость. Но почему в такое клевое утро хочется думать? А, понятно. Есть желание анализировать: почему все-таки он надеялся на сегодняшний день, на то, что именно сегодня мужик даст наконец согласие на запись? Хм… А когда эта подсознательная уверенность в победе стала появляться? Неужели после вчерашнего вечера? Точно… ой-ей.
Вчера вечером он на какой-то музыкально-литературной тусовке познакомился с той девчонкой… как там ее… Оля, да? ну, напросился к ней домой (да она и не протестовала), чего-то ей спел из нового, она обалдела… кажется, он серьезно спел, с чувством… кажется, она его чем-то зацепила… она оказалась романтиком в самом расцвете… он тоже таким был… когда-то. Сейчас Мэл считал себя реалистом. В основном потому, что умел ценить свою свободу и поэтому не задерживался ни с одной девчонкой надолго. Это отличный способ – зацепить талантом и неординарностью, провести ночь, свалить до того, как она проснется, и потом решить для себя – стоит она того, чтобы вернуться или нет? Имена и черты надолго не задерживались в его памяти – очень немногим он перезванивал потом, и обычно все равно скоро разочаровывался. Впрочем, он не считал себя казановой или чем-то в этом духе. Не так уж часто он позволял себе расслабиться подобным образом. Хватало и других развлечений… все-таки секс – это не самоцель. Вот общение – это да…
Но почему-то вспоминается эта… Оля. Ее наивность, вера в романтику, уверенность в нем как в чем-то серьезном… это, конечно, смешно… но и трогательно… по крайней мере, в атмосфере того вечера…
Э-эй, Мэл, - повторил Сашка, - привет, говорю.
Оказывается, Мэл уже стоял у его двери и продолжал давить на звонок, противно дребезжащий секундой.
Привет, - Мэл сделал вид, что удивился. – А ты кто? И где я?
Сашка засмеялся.
Ну проходи, раз пришел, - он открыл дверь шире и отступил. – А у меня тут Скоч сидит. Приехал, понимаешь, из Москвы. Пьем вот за встречу. Присоединишься?
Мэлу не хотелось взвешивать утро и бухло.
А наливай, - если что, всегда можно будет оторваться, решил он.
За окном громыхнул далекий гром.

II
Буреносец.

«Увы, - горько сказал Элрик. – Похоже, в этой жизни мне не сужден покой.
Это не так уж плохо, - задумчиво возразил Пхатр, рейнджер Молодых Королевств. – Впрочем, человек всегда желает того, чего не имеет.
Похоже, я не имею слишком многого, а желаю еще большего. – Элрик, последний из рода императоров Мелнибонэ, убивший свою империю, невесело усмехнулся своей маленькой шутке и тому, что еще способен шутить.
Ты владел очень многим, - осторожно сказал Пхатр, - и все потерял. Может быть, стоит изменить цель?
Нет уж. – Альбинос взглянул, высоко ли солнце, и поправил рунный меч в черных ножнах. – Пусть лучше я никогда не достигну желаемого.
Чего же ты хочешь от жизни?
Покоя, - просто ответил Элрик. «Жить и не вспоминать», - добавил он про себя.
Послушай… Вот танку малоизвестного поэта:
Есть в темном парке
старый пруд,
Там лилии цветут.
Вода черна и покойна.
Элрик усмехнулся. Он понял мысль, вложенную Пхатром в танку.
Не знал, что ты еще и поэт.
Иначе я давно стал бы застоявшейся водой.
Альбинос вскочил на лошадь и отсалютовал Буреносцем, вынутым из ножен. Пхатр смотрел из-под ладони до тех пор, пока пыль от копыт не размазалась в туманной дали».
***
Элрик отложил Хронику черного меча. Какое счастье – держать черную потрепанную обложку, скрывающую сотни пожелтевших страниц, шероховатых на ощупь, обладающих сладковатым запахом – именно обладающих, ведь им и только им принадлежит этот неповторимый запах, запах падения империи Мелнибонэ и странствий, неприкаянности – ведь от имени Каин произошло это слово – Элрика, последнего императора Мелнибонэ, такого прекрасного, жестокого, мрачного и нечеловеческого потомка древнейших правителей Рлин Крениа…
Элрик отложил Хронику Черного Меча. Так он называл первую книгу о мелнибонэанском мире – «Повелителя бурь». Это было в стиле гения Муркока. Такие книги нельзя читать на компьютере. Их нельзя распечатывать на одинаковых скучных белых листах А4 и читать потом. Нет, такие книги нужно доставать с запыленных верхних полок, раздвигая толпы других, ждущих своего часа…
Элрик отложил Хронику Черного Меча. Так этот человек называл себя – Элриком. Он считал, что имеет на это право, ведь он немного похож на последнего императора. Он тоже одинок…
Элрик отложил Хронику Черного Меча и постарался перестать думать ни о чем. Так, какие дела у нас на ближайшее время? Почту посмотреть? Ага, можно… нет, все-таки сначала позавтракаю.
Человек, называющий себя Элриком, поплелся к холодильнику достать замшелый кусок колбасы и несколько излишне плесневелый кусок сыра. Да, надо бы в магазин сходить, - лениво толкнулась мысль. Потом, - так же лениво успокоил ее особый отдел мозга, занимающийся как раз успокоением всяких несвоевременных мыслей.
Человек называл себя Элриком в то время как все окружающие почему-то упорно продолжали именовать его Андреем. Имя, данное при рождении. Почему бы не предоставить каждому человеку самому выбирать себе имя? Вот например в любом форуме совершенно естественен выбор ника. Это логично.
Кстати, надо бы на единороговский форум сходить. Пока после Муркока настроение есть.
Я же собирался завтракать? Как это я оказался сидящим перед компом с тарелкой в руках?
Несвоевременная мысль, - вылезло предупреждение. Предупреждение почему-то имело вид стандартного вопля Касперского о том, что базы устарели.
Я начинаю мыслить компьютерными категориями, - вылезло другое сообщение. Но, пожалуй, это даже хорошо.
Комп, как обычно, легко включался одним движением: левая рука включает монитор, правая – модем, левая нога – кнопку power, правая – колонку.
Здравствуй, Вика, - говорит Элрик появившейся на экране девушке.
Привет, Эл, - беззаботно говорит Вика. – Давай пароль.
Клацанье клавиш.
Слово «клавиатура» произошло от слова «клацать», - сообщил внутренний голос… ну, то есть сообщение от встроенной в мозги операционки.
Я готова, - сообщила Вика.
Ок… давай в почту, что ли.
Включать дип?
Не надо.
Сначала деловая почта, на яндексе. Ничего интересного абсолютно.
Потом почта для развлечениев, на ливинтернете. О. Дождался наконец от нее мессаги, ламерши фиговой… кто же почту проверяет раз в два дня? Впрочем, нечего ее винить, сам в прошлый, нет, позапрошлый раз запоздал с ответом на день… Все равно, чего-то настроения нет. Потом отвечу.
Ну что, теперь… куда там надо было?.. а, в единороговский форум. Грузимся… так, что новенького? О, большая драка будет. «Защити замок Гриффлинов! На наш замок позарились сраные хари из клана Торцедубов. Встань же на защиту Сумрака, и славные Гриффлины тебя не забудут!» Не, хрен вам. Дворфы, тем более из Торцедубов, по-любому вынесут этих Сумрачных. Хотя, если вдруг Сумрачные рискнуть поднять тени Древних… не, вряд ли. Ладно, что там дальше? «Турнир Клана Средневековья»… так, это молодежь балуется, мне там делать нефиг, экспы наверняка никакой. Еще что? «Собираю опытных воинов независимо от расы для неординарных поручений. Новичков просьба не беспокоиться». Хм. Очень уж бессодержательно, минимум информации. И поэтому интригующе. Кто это запостил, небось новичок какой? или, даже скорее, высокий эльф, эти ребята не любят ручки пачкать, «разные поручения» – их стиль…
О! Отправитель не пожелал назваться, но уровень указали автоматом – сорок пятый. Это круто. Это просто очень даже. У меня, кстати, тридцатый. Добытый тяжелым трудом в течение полутора лет, потом и кровью. Большим-большим количеством нарисованной кровищи монстров и менее удачливых оппонентов. Понятно же, что достигнуть каждого следующего уровня на порядок сложнее, чем предыдущего.
А самый большой уровень у Правителя Великой расы (людей в смысле) - пятидесятый. Потому что он – админ и создатель всего мира Боевого Единорога. И никто не должен быть круче его.
Соответственно у основных рас – дворфов, эльфов и Созданий Тьмы – правители имеют почетный сорок девятый. Это теоретически возможный предел для любого игрока.
Главы дополнительных рас, созданных опытными игроками, восхотевшими власти, сравнимой с властью Правителя, имеют уровни до сорок восьмого включительно.
Носитель сорок пятого вполне мог быть главой небольшой расы, как, например, Сумрачные. Но у Сумрачных понтов больше, чем реальной силы – разрекламировали себя, блин… и название взяли интригующее. В итоге среди представителей расы – игроков сто-сто двадцать, в основном до десятого уровня.
Черт, что я сижу? Надо срочно посылать заявку, пока еще мессага свежая, кандидатов мало. Если пройду в службу к таинственному работодателю, экспы явно отхвачу до фига. Плюс респект. А «разные поручения» меня не пугают. Все равно руки по колено в крови.
Руки Элрика лихорадочно забегали по клавиатуре – написать письмо так, чтобы сразу понравиться, да еще обойти все подземные камни неопределенности ориентации хозяина – светлый он или темный, или очередной нейтрал? Но талант я или не талант?..

III

…я ж тебе говорю, Мэл, ты реально талант! – вещал Сашка, обнимая полупустую бутылку. – Тебе развиваться надо! Тебе в большой шоубиз дорога!
В гробу я видел этот шоубиз, - лениво отмахивался Мэл.
Да ладно! Знаешь, сколько бабок зашибешь! Точно тебе говорю!
Да… бабки… это не главное.
Ну!.. и я говорю, не главное. Но! Весьма существенное. – Сашка назидательно поднял палец.
Ну да… Ладно, я, пожалуй, пойду.
Э! Не понял, мы ж только начали?!
Ну да, да, пойду я.
Ну! Посиди еще, вон песни твои еще послушаем…
Не, не, я пойду. Все, давай. – Мэл помахал Сашке, кивнул его другу, как там его?.. и вышел.
Главное – вовремя уйти, потому что все хорошее быстро заканчивается. Мэл напоминал себе эту простую истину, спускаясь в вонючем подъезде.
Из застоявшегося воздуха ноги вынесли его прямо под дождь. Мэл вздрогнул, почувствовав хлопки холодных капель по плечам. Потом усилием воли расслабился, растекся, слился с дождем. Плюнул на все и пошел вперед. Улица пуста, только – он и дождь. Если хорошо растечься мыслью так, как растекается дождь по черному ждущему асфальту, то можно настроиться с дождем на одну волну. И можно разговаривать с ним. Тогда свои мысли, переживания, проблемы становятся далекими. Есть только прохладный коридор и сила человеческого разума плюс настроение, охотно создаваемое дождем для всех, кто его любит. Как я ненавижу писать о дожде – это так омерзительно «готишно», избито, затискано, это так противно – писать то, что все давно привыкли читать, это как будто рассказывать о романтике души своей матом. Это как быть кривому среди слепых. Это как пытаться объяснить гопнику, как клево слушать черную романтику «Агаты Кристи», вместо того чтобы сразу дать нахалу в морду…
Как это всегда бывает, злые мысли копились, набирались, все больше мрачнея – и наконец прорвались, выливаясь с дождем в черную грязь. Мэлу наконец стало пусто и легко. В такой ситуации главное – самым первым звуком, проникнувшим в лопнувшую как волдырь кровоточащую душу, должно быть что-то высокое, чистое, светлое, умиротворенное… Стук капель вполне подойдет.
А вы когда-нибудь пробовали старую славянскую магию избавления от негативных эмоций, повторяющихся неудач, сглаза с помощью льющейся воды?
Мэл широко улыбнулся, возвращаясь в себя. Да, я наконец снова такой, каким надо быть, - довольно подумал он. Что там меня тревожит? То, что я потратил полтора часа на совершенно бессмысленную попытку напиться и забыться? Пить было противно, а пьяный Сашка со своими разглагольствованиями в определенный момент начал доставать. Ну и фиг? Жизнь не закончилась, определенно нет. Наоборот – все только начинается! Нет, точно, надо все начать по-хорошему! В очередной раз, скептически возразил внутренний голос. Ну и что, парировал Мэл, чем чаще перемены, тем правильней. Особенно если это перемены к лучшему.
Так. Сейчас, наверное, домой, переодеться и подождать минут десять, пока дождь закончится. Потом погулять, познакомиться, пообщаться… Десять смайликов предвкушения

IV

Ответ от таинственного работодателя пришел неожиданно быстро. Видно, и впрямь заявок пока было немного. Это сообщение, хоть и личное, было составлено так же скупо в информационном плане, как и объявление: «Благодарю за внимание. Сегодня в 19:30 извольте быть по этому адресу. Хозяин». И ссылка.
Оставался час. Элрик ощутил прилив сил и желание срочно сделать что-нибудь хорошее. Он точно знал, что такие желания следовало экономить, поэтому срочно вызвал в памяти список отложенных на будущее дел. Из всего списка наиболее важными показались уборка и поход в магазин. Добро, только успею ли и то и другое? Ладно, бежим в магазин, а оставшееся время – на уборку.
Что там на улице? На улице – дождик, на улице слякоть… но мне все равно…в руках пулеметы, мой зонт над башкою, в зубах бээфгэ… Народный фольклор, однако. Но дождик придется учесть, иначе – замкнутся контакты в голове бедного гамера, и вспомнит о нем только одинокий монстер с тридцать седьмого этапа холодным осенним вечером, когда никто не прет ему в пасть…
Что-то меня потянуло на лирику. Не иначе, настроение хорошее. Зонт в правую руку, пакет в левую, бумажник в карман, что еще?.. а, ключи. Выбегаем из берлоги, маршрут – в ближайшую лавку.
Льет, блин… Люблю дождик. Дождик – это хорошо. Когда с неба льет по десять дамагов в секунду, не много народу остается на улицах. И это сразу начинает напоминать гейму: пустые улицы, мрачное небо, герой в одиночку несется выполнять тупой никому не нужный квест, и все зашибись. J.
***
Вот Элрик уже и дома. Куртку – на диван, пусть просохнет, продукты – в холодильник, зонт – раскрыть и на пол, тоже путь сохнет, бренное тело – за комп… стоп, еще один пункт в квесте: уборка. Время есть? Время есть. Увы и ах… то есть отлично, давно собирался.
Мусор с компьютерного стола – в ведро, диски – в ящик, лишние провода – запинать под стол. Еще? Намочить тряпку, пробежаться по пыли в компьютерной комнате, в остальных не успею. Открыть окно… дохнуло сырым ветром и запахом свежих листьев… Прикольный у меня вид из окна – внизу улица, дальше деревья и за ними – старая водонапорная башня. Когда читал «Черновик» Лукьяненко, было очень прикольно. Даже как-то, проходя мимо, обошел ее вокруг на предмет наличия старый дверей, но не нашел. А на фоне неба ближе к закату (иногда я просыпался как раз в это время, потом полночи было хорошее настроение) она эффектно темнеет и мрачным силуэтом грозно придвигается к моему окну. Сразу хочется идти защищать крепость и кромсать злобных гоблинов.
Ладно… что там со временем? Пятнадцать минут… хорошо, помоем посуду.
И через пятнадцать минут Элрик, поправив перевязь и надвинув ниже шлем, довольный, уже сидел за клавиатурой.
Дул сырой теплый ветер. Осенний вечер одним властным движением сменил декорации – и более-менее оживленная дорога, ведущая в сторону от города, превратилась в жутковато пустую тропу среди нагромождений скал. Камешки хрустели под ногами при каждом шаге. Хорошо хоть, не так холодно, как в Силогорье даже в это время года. Элрик вспомнил и поежился… ничего хорошего из того мрачного места он не вынес. Надеюсь, сегодняшний вечер окажется плодотворнее, подумал он и сдержанно улыбнулся.
Впереди смутно виднелся силуэт замка на скале. Сколько Элрик себя помнил, этот замок всегда кутался в плащ тумана. И постоянно менял хозяев – иногда его захватывали, но чаще перепродавали – замок так близко к хорошо укрепленному городу стратегического значения не имел, а вот для вельмож, в виртуальном пространстве утолявших вечную жажду жить отдельно от всех, оказывался в самый раз. Интересно, этот Хозяин – из таких? Вряд ли. Впрочем, неважно. Его личность не имеет значения, важно лишь – какие у него поручения. Так утверждает кодекс чести наемника. Да, Элрик сейчас зарабатывает на жизнь и на экспу «разными поручениями». Честное наемничество лучше рыцарства, погрязшего в безделье и родовых спорах за кусок земли побогаче – так рассудил Элрик когда-то, рождаясь в этом мире. Рождаясь для того, чтобы быть счастливее в новой инкарнации.
Размышления, как водится, ускорили течение времени. Элрик оказался перед высокими воротами замка. Закрытыми, конечно. Ворота изменились с тех пор, как Элрик последний раз видел их – весь замок менялся с каждым новым хозяином, подстраивался под настроение. Теперь они выглядели сплошь деревянными, без скрепляющих железных полос. От этого они не выглядели более хрупкими – толстенные наплывы, ветви, корни странной вязью покрывали их; такие ворота намного плотнее держатся и, главное, гибче: от ударов тараном они будут только пружинить. Но вместе с тем они – истинное произведение искусства, только странного, нечеловеческого…
Кто же человек, чье настроение создало такой замок?
Стоп-стоп-стоп. Сперва работа. Стулья потом.
Элрик отыскал взглядом наплыв коры, выглядевший как кольцо, которым можно постучать. На секунду засомневался, есть ли смысл деревом стучать по дереву. Ударил. В стороны волнами пошел вязкий и словно бы темный звук. Элрик прислушался. Шагов за дверьми не было слышно. Элрик уже собрался ударить еще раз, когда услышал низкий неспешный голос – так могло бы говорить темное дерево ворот.
- Назовись…
- Я Элрик.
Нечего перед деревом распространяться о своих титулах. Имя наверняка в списке допущенных к аудиенции.
- Входи…
Двери неторопливо открылись. Элрик вошел. Темный холл, совершенно не освещенный тусклой луной за воротами. Створки дверей за спиной с деревянным звуком сомкнулись. Элрик ждал. Через несколько секунд давящей тишины в кромешной темноте на стенах один за другим зажглись тускло-оранжевые огоньки. Выстроившись в линию, они недвусмысленно приглашали вперед. Элрик порывисто вздохнул, поправил перевязь (все равно в полутьме никто не увидит) и шагнул в неизвестное.

V

Мэл ждал десять минут в полутемной – чтобы лучше чувствовать, что дождь рядом, за тонкой стеной – квартире, но дождь не кончился. Тогда Мэл поднял гитару с привычного места, стянул мокрый чехол, бережно освободил зацепившиеся за нитку колки. Поднял, устроил в руках поудобнее. Зажмурился постарался не думать о том, что будет играть. Постарался не думать совсем, а только чувствовать, чувствовать то, что ощущает гитара, оставшись одна в коробке дома, омываемой со всех сторон струями дождя. Почувствовал, что музыка уже рождается в нем, пока без звуков… ждал, когда появятся и звуки, чтобы их можно было резонировать, усиливать, создавать в реальности с помощью гитары… Из негромких простых аккордов скоро выделилась цветом тема песни «Крылья» Наутилуса… наутилус… нет… аккорды потекли дальше, оттеснив в сторону ми-минорную тему. Случайный – щепка в ручье – фа диез повлек за собой проигрыш «Кто еще», хорошо знакомый в ми-миноре… тоже Наутилус, неудивительно – для Мэла это тема дома, особенно в таком настроении.
Темно-синей струйкой в звон струн вплелся голос – по ощущению такая же, еще одна струна.
…Если ты хочешь любить меня, полюби и мою тень…
Голос креп, теперь уже он управлял мелодией и смыслом песни…
…Если ты хочешь, сделай белой мою тень…
…Если ты можешь…
Время текло вместе с мелодией, минута, перетекающая в следующую.

VI

Приемный зал, как водится, был колоссален. Сейчас освещены были только двери, круг впереди на полу и дорожка к нему. Потолки и стены полностью скрывались в темноте, истинный размер зала угадывался весьма приблизительно. Элрик неторопливо двинулся к освещенному кругу.
Элрик шел и усмехался про себя. В этом зале он был не раз – работал на предыдущих хозяев замка. Зал во тьме и освещенный круг посередине придумал первый Сумрачный, поселившийся здесь. Сам он потом пропал где-то далеко на Западе, а следующим хозяевам зал понравился, и его оставили. Стоящий в круге и щурящийся в темноту наемник не посмеет наглеть и торговаться – такой была логика. После пары раз Элрик вполне привык, и обычно просто закрывал глаза – иначе очень уж смешно они таращились.
Элрик дошел до круга, остановился и привычно закрыл глаза. Он в середине зала. Трон в противоположном конце. Сверху сквозь отверстие в потолке светит ущербная луна – здесь она всегда ущербная. Что-то чуть слышно потрескивает. Хозяин молчит. Элрик решился подать голос, хотя это и не совсем соответствует этикету.
- Удачной ночи, хозяин этого замка. Я, Элрик Последний, Укротитель Холодного Камня, прибыл по твоему зову.
Такое вот нейтральное представление. Полный титул перечислять бессмысленно, а Укрощение Камня – одна из последних и наиболее значимых моих работ.
Хозяин молчал. Элрик приоткрыл глаза и открыл было рот, чтобы продолжить, но… против ожиданий каскад звуков обрушился сверху! Набор ревущих, диссонирующих сочетаний, словно скребущих по нервам, царапающих барабанные перепонки…Это, пожалуй, была музыка, но… без всякого вступления, без гармонии… совершенно не похожая ни на что, но – со своими непонятными законами, какой-то линией развития… Элрик поймал себя на том, что пытается анализировать то, что слышит и порадовался – на какой-то момент ему показалось, что странная музыка подчинила себе все мысли, всю душу… Элрик медленно выпрямился и открыл глаза.
В зале стало светлее. Светились стены: внутри них проступили золотисто-коричневые прожилки. Глаза лихорадочно пытались привыкнуть к тусклому освещению и разглядеть впереди фигуру придумавшего такой дурацкий способ встречи наемников.
Не было видно ничего. Потом раздались быстрые шаги. Фигура хозяина замка только угадывалась в полутьме. Замерев на секунду, он шагнул в освещенный круг. Элрик наконец смог разглядеть его. Черные доспехи, выглядящие гибкими, как и все в этом странном замке. Длинная сабля у пояса. Черные кожаные перчатки. Непонятный амулет на груди. Наконец глаза Элрика добрались до лица. Мгновенно оцепенев, он неотрывно смотрел в это лицо… а хозяин замка так же пристально смотрел на него.

VII

Мэл валялся на диване и отдыхал. А заодно размышлял, имеют ли высокий смысл лирические отступления в жизни. И стоит ли сразу гасить их практичным настроением. Когда позвонил телефон, он еще не пришел к решению, и к практичному настроению тоже еще не пришел. Поэтому трубку поднимать не бросился, а когда наконец приложил ее к уху, отсутствующим голосом сообщил:
- Але.
- Да, привет, Мэл.
Собеседник сделал паузу. Мэл подумал и согласился:
- Привет.
- Мы можем встретиться.
- Зачем?
- Ты же этого хочешь.
- Да?
- Да. Точно знаю.
- А я сам не знаю, - полувопросительно-полуутвердительно.
- Не знаешь пока. Поэтому и предлагаю.
- Когда?
- Сейчас.
- Только не говори, что у тебя очень мало времени.
- Не скажу. Но надо сейчас.
- Кому надо?
- Тебе.
Пауза.
- Где?
Пауза.
- Выходи из дома, двигай в город.
- Давай.
- Давай.
***
Мэл шагал по мокрому асфальту и запоздало думал о том, что может и не узнать Собеседника. Впрочем, не так уж и много людей, дождь только-только кончился. А еще Собеседник должен сам меня узнать, раз позвонил. Однако… Неприятно зависеть от кого-то. Кто он такой? Голос, наверное, был знакомым. Кто?.. Тут Мэл понял, как нужно к этому относиться. Как к забавному приключению. Мэл усмехнулся. Действительно, раньше ему не звонили полузнакомые люди и не предлагали встречаться. Он же все-таки не девушка. Вроде бы J.
Стало веселее. Ноги привычно несли вперед, к цели, к встрече, а что еще для счастья надо?
Но улыбка слетела с лица, как только Мэл остановился рядом с Собеседником. Зря Мэл боялся, что не узнает его.
На Мэла смотрел, непривычно щурясь, он сам.
- Хозяин дорог, - наконец выговорил Мэл. – Ты всегда подбирал самый неподходящий образ. Что ты хочешь?
Хозяин дорог качал головой и улыбался.
- Ты… совсем не похож на… себя, Мэл. Но неплохо выглядишь.
- Спасибо. Так чего ты хочешь? – серьезно повторил Мэл.
- Ты столько времени ждал меня – и теперь спрашиваешь, чего хочу я.
Потому что от Хозяина дорог требовать я не вправе, а просить не буду, подумал Мэл.
- Требовать надо от себя. Мэл, ты ведь это хорошо знаешь.
- Именно это я подумал. И что? – независимо ответил Мэл.
- Я – это ты.
- В некоторой степени все мы – это ты, Хозяин дорог.
Странно знакомое лицо поморщилось.
- Не прячься за словами, старик. Иногда все нужно понимать буквальнее. Давай же, наконец, поверь…
Мэл и так уже все понимал… на языке вертелись глупые фразы вроде «этого не может быть», а голова тупо разглядывала одну и ту же мысль: ну ни фига ж себе… Хозяин (теперь, пожалуй, хозяин положения) улыбался, разглядывая его, потом сказал:
- Я нифига не Хозяин дорог. Я – это ты через три года… и еще там пару месяцев. Чертовски большой срок в нашем с тобой возрасте, верно? Пойдем что ли, погуляем, поболтаем… у меня есть немножко времени.

VIII

- Приветствую тебя в моем замке, Элрик, - хозяин замка заговорил первым.
- Как мне называть тебя?.. – ничего умнее в голову Элрику не пришло.
- Конечно, Элриком. Можешь – Элриком Последним. Тебе этот титул не идет.
- Хорошо. У Элрика неожиданно пересохло горло, и он закашлял. Возникла короткая пауза.
- Пойдем, - сказал Последний. – Этот зал скучный.

***

Они сидели в не очень большой полутемной комнате. За окном бушевал ливень (странно, подумал Элрик, вроде бы было сухо). В углу комнаты неярко, но тепло горел камин. Элрик и Последний держали в руках глиняные кружки с глинтвейном, и на столике стоял еще целый кувшин. Такое ощущение уюта последний раз посещало Элрика… когда?.. а, когда он приезжал к родителям… тогда еще повалил снег, и мама уговорила его остаться на ночь, и они засиделись, заговорились допоздна… когда же это было? пару месяцев назад?.. Негромкой фоновой музыки, к счастью, не было. А полутьма подобрана ровно так, чтобы глаза не напрягались, но и не было светло. А глинтвейн великолепен, и не слишком горячий. Кто еще может так знать вкусы Элрика, как не он сам?.. как приятно, оказывается, ходить в гости к самому себе…
- Последний… Как же все-таки получилось?..
- Ох, Элрик… В виртуальности чего только не бывает. Даже если это не Глубина. Даже если просто онлайновая игрушка плюс твое воображение, дорисовывающее детали вроде глинтвейна.
- Странные штуки творит воображение…
- Да ладно… во сне и не такое бывает. Кстати, сны свои запоминаешь?
- Нет… сплю мало, урывками… там не до снов.
- Зря… много всего можно о себе узнать.
Молчание…
- Твой амулет…
- Побрякушка?.. Медаль Мертвых Богов. Слышал?
Про Медаль ходили легенды. Элрик полагал, что большую их часть распускали хозяева игровых серверов. Для повышения интереса к игре. По крайней мере, согласно официальной информации, Медаль инициализировалась где-то рандомно, и сами разработчики не знают, где. О ней много говорили полгода назад, когда эльфы и Создания тьмы (тогда они управлялись АИ) объединились против людей, а дворфы заняли нейтральную позицию. Время было тяжелое: объединенная армия захватывала город за городом, крепость за крепостью, неуклонно продвигаясь к человеческой столице; сил людей не хватало, и игроки один за другим теряли долго прокачиваемых героев в неравных боях. Поговаривали о беспрецедентном конце цивилизации людей… Говорили, что Медаль помогла бы людям сохранить жизнь и свободу. И, как водится, толпы героев бродили в поисках по всему миру… В итоге вмешались разработчики и поставили людей-игроков властителями дворфов, эльфов и Темных.
- Где?.. как ты ее добыл?
- Если расскажу – тебе потом неинтересно будет ее искать.
- А я… буду?
- Что, круто слишком? Конечно, будешь… когда станет совсем скучно. Да не смотри так, расслабься. Да, я прошел всю эту игрушку вдоль и поперек. Большую часть квестов. Посетил почти все города… ну, кроме мелких, конечно. Лично знаком со всеми крупными правителями. Некоторое время развлекался тем, что голыми руками давил крутых монстров и уделывал рыцарей на турнирах. Надоело. Потом хотел скупить кучу замков и открыть в них магазинчики, продавать артефакты и крутые шмотки по низким ценам… типа супермаркетов в фэнтези-мире. Потом идея наскучила. Тогда на все забил и пошел искать Медаль Мертвых Богов. Думал прийти с ней к Правителю Великой расы и предложить продать… поднимать цену, пока не согласится отдать полцарства. И была бы под моей властью половина Великой расы. Потом и это надоело. Медаль-то достал… ходил по разным городам с ней на груди, а никто не верил, что это Она. Вот и болтается на груди… кстати, тебе не надоела погода?
Стало светло. Элрик моргнул, посмотрел в окно. Ничего похожего на ночной ливень, он не увидел. За окном было серое неяркое утро. Ровный цвет туч, мокрые скалы. Вдалеке – город в тумане.
- Как?..
- Маленькая демонстрация могущества… Сделал, а самому тошно. Ну что это за жизнь?.. Демонстрировать – это от слова «демон», не иначе.
- Но… как?!
- Для всех остальных немножко сдвинулось время… или это для нас сдвинулось. По-моему, Медаль – это баг разработчиков, если не вовсе создание этого мира. Все, мне неинтересна эта тема. Давай о другом.
Пауза…
- И… какие твои планы на будущее? – осторожно поинтересовался Элрик. – Раз уж ты все попробовал… Может, будем вместе держаться? Ни в одной игрушке такого еще не было…
- А что, забавная мысль! Хотя… снова те же задания, те же монстры… Дико скучно. Нет уж, ты сам по себе, я… тоже сам по себе. Заходи в гости, всегда буду тебе рад.
- А ты… что будешь делать «сам по себе»? – Элрик улыбнулся. Но Последний остался серьезным.
- Есть только одно, чего я не испытывал. Я хотел купить половину царства людей. Теперь я попробую завоевать его.
- Революция?
- Революция в одиночку. Так интереснее.
- А… потом?
Последний нахмурился.
- Да ну какая к черту разница? Потом – посмотрим, что потом… Ну, если не повезет…
- Потеряешь персонажа…Он же офигеть какого уровня!
- Знал бы ты, как он мне надоел… Потеряю – и хорошо. Может, не буду гаматься. Хотя вряд ли… С медалью и моим знанием игры я их смету.
- А если так… то что тогда?
- Ну… захвачу эльфов, дворфов, Созданий Тьмы. Мелочь там всякую… Буду властелин мира.
- И что тогда?!
- Да че ты заладил?! Разберемся! Сказал же – посмотрим, что потом будет, дожить еще надо!
Последний вскочил и почти кричал, нависая над Элриком. Потом поник и опустился обратно в кресло.
var container = document.getElementById('nativeroll_video_cont'); if (container) { var parent = container.parentElement; if (parent) { const wrapper = document.createElement('div'); wrapper.classList.add('js-teasers-wrapper'); parent.insertBefore(wrapper, container.nextSibling); } }